Их было трое, три старых слепых монаха. Таких старых, что забыли — бы как их зовут, если – бы не поминали каждый день за молитвой:
— Павло, Спиридо, Василевс.
Пришли татары, взяли крепость, спалили Сугдею (Судак). Кому удалось уцелеть, те убежали в горы; скрылись и монахи.
Только Павло, Спиридо и Василевс остались у Ай-Саввы, у святого Саввы, потому что куда бежать, если не видишь, что на шаг впереди. Да и потому, что долго живёшь на этом месте, да и трудно расставаться. В тот год была, как некогда холодная зима и покрылись крылья Куш-кая (Сокол-гора) снежным пухом.
Сильнее прежнего гудел Сугдейский залив прибоем волн; плакал, взвизгивая, острый ветер ущелья; по ночам выл зверь у самой церковной ограды. А перед рождеством налетела снежная буря и не могли старцы выйти из своих келий, чтобы помолится в церкви.
Несколько дней не встречались они и не знали живы ли, нет.
Но в праздник Василевс, менее старый, чем другие, ударил в церковное било и когда на зов его некто не отозвался, тогда понял он, что Павло и Спиридо оставили его навсегда.
Стоят рядом кони, не думают один о другом, а стоит увести одного начинают скучать.
Взгрустнулось Василевсу. Видно близится и его час.
— Савва преподобный отец, молился Василевс, опустившись на церковную плиту, и думал о приближение конца. Но стихла снежная буря, и в церковное окно залетел солнечный луч.
Обрадовался Василевс, может ещё поживу подумал – он. Придёт весна, и запоют хоралом птицы.
— Докса си,Кирие, докса си Слава Тебе Господи, слава Тебе.
Так думал Василевс и улыбнулся своей мысли.
— И хора инэ одельфи дис липис.
— Радость и печаль – сестры, только одна стоит впереди и не хочет оглянуться на другую, пока не случится.
Распахнулась тяжёлая дверь. Оглянулся Василевс. У входа сверкнули мечи.
— Вот монах, крикнул передовой, и рванул Василевса за руку.
Потянулся Василевс взглядом к алтарю. Он последний, кто служил перед ним, кто благодарил творца за радость жизни. Убьют его, запустеет храм, рухнут стены. И воззвал к Савве, чтобы спасти обитель.
Точно спала пелена на миг с глаз, озарилась церковь лучистым светом, и из-за престольного камня поднялся в свете высокий старик.
И когда напавший, ударил Василевса мечом, и брызнула на пол его кровь, светлый старик коснулся рукой престольного камня.
И из него истёк источник живой воды.
Велик Ты Господь, и чудны дела твои.
Прошли тысячи зим мягких и суровых, забыли в Айсавах о святом Савве, а источник бежит по прежнему из под престольного камня и там, где пробегает светлый ключ – растут цветы и плоды и радуется человек.
